Ознакомившись с Представлением Генеральной Прокуратуры РФ от 21.01.2013 г. № 34-09-2012 «О даче согласия на лишение депутатской неприкосновенности депутата Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации Михеева О.Л. в порядке ст. 19,20 Федерального закона от 08.05.1994 № 3-ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», считаю необходимым представить свою позицию для принятия решения.

В представлении Генеральной прокуратуры РФ мне инкриминируются 4 обвинения: 

1. Обвинение в мошенничестве в рамках отношений с «НОМОС-БАНК».

2. Обвинение в мошенничестве в рамках отношений с имуществом Волгоградского моторостроительного завода.

3. Обвинение в мошенничестве в рамках отношений в ОАО «Промсвязьбанк».

4. Обвинение в давлении на правосудие.

С первых слов должен обратить Ваше внимание на то, что материалы, представленные в Генеральную прокуратуру РФ, не имеют документального подтверждения, содержат противоречивые выводы, не соответствуют фактам, установленным судебными инстанциями различных уровней, и носят заказной характер.

Важно отметить, что гражданско-правовые отношения, которым следственными органами дана оценка, происходили в 2006–2007 годах, т.е. до моего избрания в Государственную Думу.

Также хочу подчеркнуть, что доводы, изложенные в данном представлении, трижды уже рассматривались Государственной Думой РФ, и по ним был вынесен отказ в даче согласия на лишение меня, депутата Михеева О.Л., депутатской неприкосновенности.

Подозреваю, что Следственный Комитет РФ и Генеральная прокуратура были введены в заблуждение относительно действительных целей, скрывающихся за попыткой возбудить уголовное дело. Однако в силу своих полномочий Генеральная прокуратура должна была направить данное представление в Государственную Думу РФ.

Несмотря на то что за последние три месяца я был обвинен во всех «смертных грехах» (в совершении 16 различных преступлений), в итоговом представлении Генеральной прокуратуры я обнаружил лишь 4 претензии, о которых меньше всего говорилось в СМИ. Особенностью информационной кампании стало то, что с самого начала я вместе с Вами узнавал об имеющихся в свой адрес претензиях из СМИ, т.е. фактически являлся невольным зрителем процесса. После этого я неоднократно пытался донести свою точку зрения до следственных органов, отправив пакет документов, подробно излагающих мою позицию, 7 раз во все заинтересованные инстанции.

Парламентарии уже решали вопрос о лишении меня депутатской неприкосновенности и знакомы с обстоятельствами дела. Тем не менее, считаю необходимым разъяснить свою позицию по представленным обвинениям.

Сначала кратко:

Не зря говорят: «Маленькая ложь рождает большое недоверие». С первых слов следователь вводит в заблуждение, обвиняя меня в мошенничестве с банковскими кредитами. Отвечу коротко:

1. Я никогда не брал кредиты ни в «НОМОС-БАНКЕ», ни в каком-либо другом банке.

2. Я никогда не оформлял и не предоставлял документы на получение кредита, так как не занимался и не занимаюсь оперативным управлением бизнесом.

3. Все обвинения в мошенничестве (статья 159, ч. 4), представленные следователем, не имеют ничего общего с действительностью:

а) Финансовые отношения с банками, о которых идет речь, являются гражданско-правовыми отношениями между двумя субъектами, юридическими лицами («Промсвязьбанком» и ГК «Мир техники»), которые, согласно действующему законодательству, должны разбираться в судебном порядке.

б) Выяснение данных отношений происходило раньше и происходит сейчас в арбитражных судах и судах общей юрисдикции. По всем трем обвинениям («НОМОС-БАНК», «Промсвязьбанк», Волгоградский моторостроительный завод) вынесено более 100 судебных решений в пользу представителей компании «Диамант», одним из акционеров которой я являюсь. Более того, судами уже вынесено несколько десятков решений, в которых сказано о злоупотреблении правом и незаконных действиях, спровоцировавших банкротство предприятий. Иными словами, речь идет о фактах рейдерских захватов имущества «Росбанком», ЗАО «СОТБИ», «СКБ-банком», инициировавших против меня данную информационно-силовую кампанию.

Уточню, данная кампания организована лично членом Совета Федерации, владельцем «Промсвязьбанка» Д.Н. Ананьевым, который, желая осуществить рейдерский захват объектов Группы компаний «Диамант», столкнулся с препятствиями в лице законных судебных актов. Видимо, именно эта преграда вынудила его «подключить» к конфликту силовые структуры, т.е. втянуть в коммерческий спор институты государственной власти: Следственный Комитет РФ, Генеральную прокуратуру, Государственную Думу и Совет Федерации. Последствия затянувшей информационной кампании видны уже сейчас: репутационный ущерб для всей Государственной Думы и снижение доверия граждан к политической системе страны.

в) Согласно действующему законодательству акционеры несут ответственность только в размере уставного капитала предприятия, втягивание их в сферу уголовного разбирательства – прямое нарушение закона и прав акционеров.

г) В ряде сделок я действительно выступал поручителем, являясь акционером предприятия, что не запрещено законом.

д) Все судебные решения, требующие погашения задолженности, я выполняю согласно действующему законодательству.

4) Что же касается обвинения меня в давлении на правосудие, то отмечу лишь то, что основанием для такого обвинения стал депутатский запрос, направленный мной в ответ на обращение граждан. Абсурдность ситуации заключается в том, что данное обвинение стало следствием исполнения мною прямых депутатских обязанностей: в соответствии с п. 2 ст. 8 Федерального закона от 08.05.1994 г. № 3-ФЗ (в редакции от 25.07.2011 г.) депутат Государственной Думы обязан рассматривать обращения избирателей.

5) Основная причина активности следователей – неисполнение членом Совета Федерации, владельцем ОАО «Промсвязьбанк» Дмитрием Ананьевым передо мной своих обязательств и желание уклониться от расчетов за акции Волгопромбанка, приобретенного им в начале 2007 года.

Важнейшим моментом данной ситуации является то, что эта сделка происходила в 2006-2007 гг., т.е. до моего избрания в Государственную Думу V созыва.

Теперь подробнее:

1. ОБВИНЕНИЕ В МОШЕННИЧЕСТВЕ В РАМКАХ ОТНОШЕНИЙ С ОАО «НОМОС-БАНК»

Согласно информации, содержащейся в представлении ГП РФ, ГСУ РФ расследуется уголовное дело по факту мошенничества, совершенного неустановленными лицами в отношении ОАО «НОМОС-БАНК» по признакам преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ, в рамках которого якобы выявлены доказательства причастности меня, депутата Государственной Думы Федерального собрания РФ VI созыва Михеева О.Л., к совершению хищения.

Прежде всего, хочу обратить внимание на то, что сфера кредитования - сложное и многогранное экономико-правовое явление. Это особый вид финансово-экономической деятельности, в связи с которой возникают правоотношения, различные по своей правовой природе (гражданско-правовые, финансово-правовые, административно-правовые). При осуществлении банковских операций и сделок деятельность банка направлена как на получение прибыли, так и на формирование своей финансовой устойчивости и стабильного положения на рынке банковских услуг.

Таким образом, кредитные правоотношения построены не на односторонней заинтересованности заёмщика в получении кредита, а, напротив, наибольший интерес имеет кредитная организация в виде прибыли от получения процентов за ользование кредитными средствами.

В представлении указано, что «13» июля 2007 года между ОАО «НОМОС-БАНК» (Кредитор) и ООО «Глория-М» (Заемщик, в настоящее время носит название ООО «Глор») был заключен договор кредитной линии № 484-7/КЛ, согласно условиям которого Кредитор обязался предоставить Заемщику денежные средства в сумме 250 млн рублей.

Проверяя платежеспособность заёмщика, работники ОАО «НОМОС-БАНК» истребовали пакет документов, состоящий более чем из 780 позиций, изучались все необходимые для проверки платежеспособности заемщика документы, движения денежных средств по счетам, производился подсчет оборотных активов, был осмотрен и оценен предмет залога. И только после детального анализа всей истребуемой документации служба безопасности банка дала положительное заключение, а кредитный комитет принял решение о возможности предоставления кредита.

Кроме того, стоит отметить, что в обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору между заемщиком и банком был заключен договор об ипотеке, в соответствии с которым банк принял от заемщика в залог недвижимое имущество, принадлежащее ООО «Глория-М», рыночной стоимостью около 250 млн рублей.

Помимо этого, в залог банку была передана доля в размере 100% уставного капитала заёмщика, а одним из условий предоставления кредита было требование банка о моем личном поручительстве, как собственника 100% уставного капитала заёмщика ООО «Глория-М». Но подготовкой всей документации, необходимой банку для принятия решения, согласованием условий договора, занималось руководство компании-заёмщика.

Таким образом, предоставление залога в виде имущества и имущественных прав в целях компенсации материальных требований кредитора к заёмщику в случае неисполнения последним договорных обязательств, свидетельствует о возмездном характере сделки со стороны заемщиков и поручителей. Иными словами, была представлена компенсация в виде залога и поручительств, которая в денежном выражении превышала размер предложенного кредита.

В случае неисполнения заёмщиком условий кредитного договора у банка есть право на обращение взыскания как на объект недвижимости, так и на 100% долей ООО «Глор», и взыскание суммы с поручителей.

Обращаю внимание, что из содержания мотивировочной части постановления следователя по особо важным делам следственной части Главного управления МВД России по ЦФО майора юстиции Лопатина О.В. следует, что между ООО «Глория-М» и ОАО «НОМОС-БАНК» был заключен Кредитный договор. В качестве обеспечения полученного кредита были заключены договоры залога и поручительства. Во исполнение кредитного договора банк выдал часть денежных средств. Следовательно, неисполнение ООО «Глория - М» перед ОАО «НОМОС-БАНК» договорных обязательств - это основание для гражданско-правовой ответственности.

Чем руководствовался следователь Лопатин О.В., усмотрев в данной сделке противозаконную «СХЕМУ» и переквалифицировав ее в противоправное деяние, остается только догадываться. Налицо стандартные предпринимательские риски, а также попытки обеих сторон максимально застраховать себя от потерь. Все это не выходит за рамки обычаев делового оборота.

Следуя логике Постановления о возбуждении уголовного дела в отношении миллионов граждан и хозяйствующих субъектов, которые в силу различных обстоятельств не могут в настоящее время погасить кредит в банках, должны возбуждаться дела с привлечением к уголовной ответственности.

Ни в одном документе не сказано, что Михеев О.Л. получил кредит. О причинах, заставивших следователя ввести в заблуждение Следственных Комитет РФ и Генеральную прокуратуру, мне достоверно неизвестно.

Считаю, что уголовное дело возбуждено без имеющихся на то предусмотренных законом оснований с грубейшими нарушениями уголовно-процессуального законодательства.

Обвинения в мой адрес

1.1. Обвинение: «…Михеев О.Л. скрыл от представителей ОАО «НОМОС-БАНК», что отсутствуют положительные заключения государственной экспертизы и разрешение на проведение реконструкции указанного объекта, реальная стоимость и сроки проведения не соответствуют проектно-сметной документации».

Ответ: Как уже было сказано, весь пакет документов, истребуемый банком, был предоставлен заёмщиком, в том числе документация, касающаяся предстоящего капитального ремонта объекта недвижимости.

Видимо следователь Лопатин О.В. не знаком с требованиями Градостроительного кодекса и иными нормативными документами, регулирующими отношения в сфере строительства. Так, «Положение об организации и проведении реконструкции, ремонта и технического обслуживания зданий, объектов коммунального и социально-культурного назначения», утвержденное приказом Госкомархитектуры, содержит исчерпывающий перечень документов, необходимых для реконструкции, капитального ремонта или строительства объектов недвижимости. При этом в перечне отсутствуют такие документы как заключение государственной экспертизы и разрешение на проведение реконструкции.

Более того, готовность банка кредитовать заемщика, несмотря на отсутствие положительного заключения, о котором говорит следователь, лишь подтверждает низкую значимость данного документа для принятия решения банком.

Таким образом, указанный факт не является нарушением. Однако это не помешало следователю возбудить уголовное дело и разглядеть в отсутствии разрешения на капитальный ремонт мошенничество в особо крупном размере, ст. 159 ч. 4.

В результате действий следователей Генеральная прокуратура и Следственный Комитет РФ оказались в весьма неловком положении, направляя данное представление в Государственную Думу РФ.

1.2. Обвинение: «…на реконструкцию объекта было направлено лишь 110 млн рублей, а остальными деньгами Михеев О.Л. распорядился по своему усмотрению».

Ответ:

1) Непонятно на каком основании следователь сделал вывод о том, что я распорядился денежными средствами по своему усмотрению. В материалах дела представлены платежные документы, свидетельствующие о переводе денежных средств по требованию банка напрямую генеральному подрядчику -компании «КОЛУМБУС». При этом компания-заёмщик (ООО «Глория-М) в данных транзакциях не участвовала.

В реальной жизни не существует и не может существовать ни одного документа прямо или косвенно свидетельствующих об использовании мной денежных средств в личных интересах. Таким образом, утверждения следователей не соответствуют ни фактическим обстоятельствам дела, ни закону, что свидетельствует либо об их полной некомпетентности, либо о прямой или косвенной заинтересованности в исходе дела.

Более того, следователи не предоставили Генеральной прокуратуре информацию, подтверждающую, что тяжкое финансовое состояние компании стало причиной деятельности ОАО «НОМОС-БАНК», который не предоставил финансирование в размере около 80 млн рублей, несмотря на существование оформленных договоров залога и поручительства на сумму, существенно превышающую сумму кредита.

При таких обстоятельствах выводы, изложенные в представлении Генеральной прокуратуры РФ, выглядят весьма односторонне и неправдоподобно.

2) По требованию банка между ОАО «НОМОС-БАНК», ООО «Глория-М» и ООО «Инжиниринговая компания «2К» (компания, предложенная банком) был заключен договор №ИК/0902-КРП об оказании профессиональных услуг. В соответствии с указанным договором исполнитель оказывал услуги по анализу затрат заказчика (ООО «Глория-М»), направленных на строительство объекта недвижимости, а также анализу фактически осуществленных затрат по объекту (копия договора прилагается).

Как следует из заключения № ИК-96/08 от 05.08.2008 года и Инженерной записки №2 от 32.03.2009 года:

- общая стоимость строительства объекта на июль 2008 года составляет 345 884 33 руб.;

- проектная документация разработана в полном объеме;

- комплект проектной документации достаточен для производства строительно-монтажных работ;

- объект готов к реконструкции;

- технический заказчик (ООО «РУС-Югстрой») выполняет функции технического заказчика в полном объеме и в соответствии с договорами, работа заказчика (ООО «Глория-М») построена технически грамотно и исполняется в рамках договора;

- объемы выполненных работ соответствуют установленным объемам, и расценки строго соответствуют утвержденным сметным расчетам;

- на март 2009 года на объекте выполнено работ на сумму 172 566 939 рублей (копии заключений прилагаются).

Все это еще раз подтверждает тот факт, что банк, как при заключении кредитного договора, так и в процессе проведения работ по реконструкции строго контролировал все процессы, был осведомлен и участвовал в направлении кредитных средств именно на те цели, на которые они были выданы. Таким образом, заявления банка, а также выводы, сделанные в Постановлении о возбуждении уголовного дела, несостоятельны, противоречат материалам дела и не соответствуют действительности.

1.3. Обвинение: «… заключил с Михеевой А.А. договор цессии на право требования в собственность объектов недвижимости».

Ответ: Действующее законодательство регламентирует и регулирует гражданские правоотношения, провозглашая свободу договора. Другими словами, наличие договорных отношений между двумя лицами не является основанием для привлечения их к уголовной ответственности вне зависимости от того, кто является субъектом данных правоотношений родственники или иные лица. Тем не менее, следователь Лопатин О.В., как видно из обвинения, своим решением признал принцип свободы договора недопустимым, а его реализацию – поводом для уголовного преследования, выдвижения обвинений в отношении хозяйствующих субъектов.

Более того, нужно отметить, что договор инвестирования заключен за 5 месяцев до подписания кредитного договора с ОАО «НОМОС-БАНК» и не является обременением, в том смысле, который ему придает следователь. Согласно Федеральному закону № 122-ФЗ (О государственной регистрации прав на недвижимое имущество), «обременения - наличие установленных законом или уполномоченными органами в предусмотренном законом порядке условий, запрещений, стесняющих правообладателя при осуществлении права собственности либо иных вещных прав на конкретный объект недвижимого имущества (сервитута, ипотеки, доверительного управления, аренды, концессионного соглашения, ареста имущества)».

Договор инвестирования, в соответствии с которым инвестор вкладывает в строительство объекта собственные средства, не является обременением в смысле ограничения прав собственника. Таким образом, следователь преднамеренно искажает действительность, создавая контекст о нарушении Михеевым О.Л. действующего законодательства.

Кроме того, договор инвестирования - это сделка, в рамках которой правоотношения регулируются нормами гражданского законодательства. По заявлению любого заинтересованного лица сделка может быть оспорена или признана ничтожной в силу закона. Таким образом, факт заключения сделки инвестирования не относится к разряду уголовно-наказуемых деяний и все споры, касающиеся неисполнения договора или его оспаривания, носят гражданско-правовой характер и должны рассматриваться с применением норм гражданского законодательства.

Но, судя по всему, следователь по особо важным делам следственной части Главного управления МВД России по ЦФО майор юстиции Лопатин О.В уверен в том, что заключение договора цессии (уступки права требования) является совершением общественно опасного деяния, запрещенного Уголовным кодексом под угрозой наказания в соответствии со ст. 159 ч. 4 УК РФ.

1.4. Обвинение: « … Михеев О.Л. денежные средства банку не возвратил. Имущество, являвшееся предметом залога, Михеев О.Л. незаконно передал третьим лицам, лишив тем самым ОАО «НОМОС-БАНК» возможности обратить взыскание на заложенное имущество».

Ответ: Данное утверждение не соответствует действительности, противоречит реальным фактам. На мой взгляд, следователь, направивший материалы уголовного дела в Генеральную прокуратуру, ввел ее представителей в заблуждение. Учитывая количество таких ситуаций, о которых говорилось выше, и о которых будет сказано ниже, крайняя некомпетентность следователя либо его заинтересованность для меня очевидна.

1) Вопреки утверждениям следователя Лопатина О.В., я никогда не являлся собственником объекта недвижимости, переданного в залог ОАО «НОМОС-БАНК», и, следовательно, не мог передать его третьим лицам. Согласно информации из Единого реестра прав на недвижимое имущество в настоящее время собственником объекта является ООО «Глор» (залогодатель). Поэтому утверждение следователя «имущество, являвшееся предметом залога, Михеев О.Л. незаконно передал третьим лицам, лишив тем самым ОАО «НОМОС-БАНК» возможности обратить взыскание на заложенное имущество» - снова показатель либо некомпетентности следователя, либо его заинтересованности. Не имея прав на имущество, я в принципе не могу им распоряжаться. Однако данное обстоятельство следователем, видимо, не рассматривалось.

Свидетельство о праве собственности, выписка из ЕГРП, письма конкурсного управляющего ООО «Глор», акт оценки стоимости имущества являются подтверждением того факта, что до настоящего времени собственником объекта недвижимости является ООО «Глор» (копии прилагаются). Почему следователь не видит прямых доказательств? Только умышленно можно не заметить, что объект недвижимости как находился на балансе данной организации в 2007 году, так там и находится в настоящее время.

2) Обращаю Ваше внимание на то, что в рамках дела о банкротстве ООО «Глория-М», «НОМОС-БАНК» установил свои требования в реестре кредиторов как залоговый кредитор таким образом, что только банк принимает решение о реализации объекта недвижимости, а денежные средства от его реализации направляются на погашение задолженности перед банком. Таким образом, выводы о невозможности обратить взыскание на предмет залога, учитывая информацию, имеющуюся в материалах уголовного дела, безосновательны. Учитывая то, что следователь должен был изучить (и, скорее всего, изучил) соответствующие документы, я вижу здесь попытку ввести в заблуждение Генеральную прокуратуру, и в дальнейшем моих коллег - депутатов Государственной Думы ФС РФ.

3) Деньги должен возвращать заемщик, а кредитор, в свою очередь, должен профинансировать заёмщика на установленную договором сумму.

Я, как физическое лицо, выступил поручителем перед банком по указанной сделке. Решением Советского районного суда города Волгограда от 24 сентября 2010 года по делу № 2-2693/2010 по моему иску к ОАО «НОМОС-БАНК» о признании недействительными пунктов договора поручительства, судом были признаны недействительными пункты 1.7, 2.4, 3.2 договора-поручительства №484-7/П2 от 13.07.2007 между мною и ОАО «НОМОС-БАНК». Указанное решение было оставлено без изменения кассационным определением Судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда.

Таким образом, суд установил, что ОАО «НОМОС-БАНК» при заключении договора поручительства нарушил сразу несколько норм гражданского законодательства, признал условия договора недействительными, а также то, что банк, навязав мне кабальные условия, действовал с признаками злоупотребления правом с целью причинения мне имущественного вреда. Данное решение имеется в материалах дела, однако никакого правового значения следователь ему не придал, иначе обвинения выглядели бы совсем голословно.

По неизвестным причинам у следователя Лопатина О.В. не вызывают вопросов, на мой взгляд, действительно противоправные действия банка, который спровоцировал возникновение «предбанкротного» состояния у заёмщика. А это можно квалифицировать по все той же ч.4 ст. 159 УК РФ (мошенничество в особо крупном размере).

Как развивались события на самом деле?

Компания-заёмщик ООО «Глория-М» - успешное предприятие, добросовестно платящее налоги в бюджет Волгоградской области. Для выполнения строительных и ремонтно-восстановительных работ предприятие нуждалось в кредите в размере 250 000 000 рублей. Несмотря на условия договора, ОАО «НОМОС-БАНК» выполнил обязательства лишь частично, предоставив кредит в размере 184 804 300 рублей, что составило 73,9 % от суммы, минимально необходимой для их завершения.

Таким образом, недофинансирование проекта банком не позволило провести работы по реконструкции гостиницы в полном объеме. По этой причине реконструируемый объект не мог быть введен в эксплуатацию, так как при финансировании работ только на ¾ объем их фактического выполнения не может быть равен 100 %, поэтому ни использовать его по назначению, ни получать доходы, за счет которых гасить кредитные обязательства, становится невозможно.

В связи с тем, что кредит был целевым и направленным на завершение реконструкции (ремонта) объекта недвижимости, находящегося у банка в залоге, недофинансирование проекта привело к остановке работ на объекте, предъявлении контрагентами, поставщиками, генеральными подрядчиками исков о взыскании неустоек и штрафов.

Более того, в январе 2009 года банк в одностороннем порядке, без согласования с заёмщиком и поручителями, повысил ставку по кредитам, что усугубило финансовое положение заёмщика (ООО «Глор»). В связи с этим удовлетворение требований кредиторов стало невозможным, к компании были предъявлены многочисленные иски и претензии, и стало причиной введения в ООО «Глор» процедуры банкротства.

Я убежден, что именно действия банка надо квалифицировать как мошеннические. Именно эта схема, примененная ОАО «НОМОС-БАНК», привела успешное и процветающее предприятие ООО «Глория-М» к неплатежеспособности и банкротству.

Однако в совершенных действиях «НОМОС-БАНКА» следователь Лопатин О.В. признаков преступления не обнаружил, зато попытался разглядеть злой умысел в моих поступках.

Согласно определению «хищения денежных средств» мошенничество может быть совершено только тогда, когда в момент завладения имуществом виновный не собирался его возвращать или компенсировать его стоимость, а осознавал, что незаконно получал его безвозмездно. В то же время хищением не является изъятие чужого имущества, которое не связано с причинением ущерба собственнику или иному владельцу этого имущества, если лицо, совершившее изъятие, взамен полностью его оплачивает либо предоставляет иную равноценную компенсацию. Таким образом, предоставление залога в виде имущества и имущественных прав в целях компенсации материальных требований кредитора в сумме, превышающей размер займа, в случае неисполнения заемщиком договорных обязательств, свидетельствовало об отсутствии такого признака мошенничества как безвозмездность.

В Постановлении о возбуждении в отношении меня уголовного дела содержатся противоречивые, не соответствующие действительности выводы, которые дают основания полагать, что в действиях ОАО «НОМОС-БАНК» и сотрудников Главного управления МВД России по Центральному федеральному округу содержатся нарушения норм гражданского и уголовно-процессуального права, в частности:

- принятие процессуального решения о возбуждении уголовного дела №679575 имело место при отсутствии на то оснований;

- уголовное дело было возбуждено при полном отсутствии признаков состава преступления, предусмотренного статьей 159 УК РФ, а также при явном отсутствии признаков преступления вообще;

- вывод следователя о наличии такого признака преступления как противоправность не основан на определении преступления-хищения, как того требует Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, а мотивировочная часть постановления о возбуждения уголовного дела не содержит ни одного вывода, свидетельствующего о противоправности изложенных в ней фактов;

- в постановлении не раскрыто то, в чем же состоит вина «неустановленных лиц» с позиций уголовно-процессуального законодательства;

- в основу мотивировочной части постановления о возбуждении уголовного дела от 16.11.2011 года положена искаженная недостоверная и непроверенная информация: мотивировочная часть постановления противоречит информации, содержащейся в документах, имеющиеся в материалах дела;

- процессуальное решение следователя не раскрывает, в чем именно состоит общественная опасность деяния «неустановленных лиц».

Очевидно, что как минимум неуместно говорить об общественной опасности, когда речь идет о классическом коммерческом споре двух хозяйствующих субъектов.

Представленная информация дает основания полагать, что действия следственных органов носят «однобокий» характер, следователь излагает лишь позицию представителей ОАО «НОМОС-БАНК», в Постановлении о возбуждении уголовного дела от 16.11.11 фигурируют недостоверные факты, противоречащие имеющимся в материалах дела документам, а также показаниям опрошенных в ходе следственных мероприятий свидетелей.

2. ОБВИНЕНИЯ В МОШЕННИЧЕСТВЕ В РАМКАХ ОТНОШЕНИЙ С ИМУЩЕСТВОМ ОАО «ВгМЗ»

Еще большее недоумение вызывают выводы, касающиеся сделок с имуществом ОАО «Волгоградский моторостроительный завод» (ОАО «ВгМЗ»). Законность и действительность сделки подтверждена 46-ю судебными решениями, вступившими в силу.

2.1. Стоит сразу отметить, что выводы, сделанные следователями СУ СК по Волгоградской области Нестеровым Р.А. и Арутюняном А.А., не соответствуют действительности, а форма их подачи может ввести в заблуждение лиц, принимающих решения.

Я с полной ответственностью заявляю, что в партнерских отношениях с собственником Группы компаний «Мир техники» Н.В. Волковым лично я никогда не состоял. Тот факт, что Волков Н.В. и группа компаний «Мир Техники» кредитовались в ОАО АКБ «Волгопромбанк», акционером которого я выступал, не является подтверждением моего с ним партнерства.

Также я утверждаю, что о сделках в отношении имущества ОАО «ВгМЗ» с иными лицами мне не могло быть известно на момент подписания договора инвестирования. И я узнал о них лишь в 2009 году, после предъявления соответствующих исков со стороны ЗАО «СКБ-банк» и ОАО «Росбанк».

При этом для следственных органов не является секретом тот факт, что на момент заключения сделки инвестирования Н.В. Волков умудрился заключить еще ряд сделок с имуществом ОАО «ВгМЗ». Им были подписаны договоры с ОАО АКБ «Волгопромбанк», ОАО «Росбанк», ОАО «СКБ-банк», ЗАО «СОТБИ», что само по себе следователи должны были расценить как мошенничество, поскольку все сделки были совершены в отношении одного и того же имущества.

Вероятно, за несколько месяцев до банкротства Н.В. Волков совместно с «Росбанком» задумал и впоследствии осуществил комплекс действий с имуществом завода, свидетельствующих, на мой взгляд, о единственной цели – выведении всех активов завода по якобы заключенным сделкам без выплаты задолженности работникам завода и кредиторам.

Недвижимое имущество выводилось как можно дальше посредством его передачи от одной фирмы к другой. Кроме того, было подписано около 4 договоров поручительства с ОАО «СКБ-банк», в соответствии с которыми завод всем своим имуществом отвечает за долги третьего лица (акционера банка).

В рамках конкурсного производства конкурсный управляющий оспорил указанные сделки, которые были признаны порочными, в частности:

– договор поручительства между ОАО «ВгМЗ» и ОАО «СКБ-банк» №1644 (судом установлено, что договор имеет признаки злоупотребления правом);

– договор поручительства между ОАО «ВгМЗ» и ОАО «СКБ-банк» №1645 (судом установлено, что договор имеет признаки злоупотребления правом);

– договор поручительства между ОАО «ВгМЗ» и ОАО «СКБ-банк» №ВГМЗ-П (судом установлено, что договор имеет признаки злоупотребления правом);

– внесение имущества ОАО «ВгМЗ» в ООО «Волга Риэлти» (суд признал сделки недействительными и повлекшими банкротство завода);

– внесение имущества ОАО «ВгМЗ» в ООО «Элитавтомоторс» (суд признал сделки недействительными и повлекшими банкротство завода);

– передача имущества ОАО «ВгМЗ» ООО «ПроектИнвест» – организации, подконтрольной «Росбанку» (суд признал сделки недействительными и повлекшими банкротство завода).

Судами дана полная и всесторонняя оценка указанным сомнительным действиям с имуществом завода, изучены все документы, представленные сторонами, в результате чего указанные сделки с «Росбанком» признаны недействительными и совершенными с признаками злоупотребления правом. При этом в указанных решениях сделаны выводы относительно того, что именно эти сделки привели к невозможности осуществления заводом своей деятельности и, как следствие, к банкротству (копии решений прилагаются).

Однако, несмотря на данные факты, по каким-то причинам представление Генеральной прокуратуры РФ содержит лишь некорректный анализ договора инвестирования, заключенного между ОАО «ВгМЗ» и мной, который 46-ю судебными актами признан действительным, заключенным в соответствии с нормами действующего законодательства и исполненным в строгом соответствии с законом.

Таким образом, указанный договор инвестирования признан заключенным и исполненным в соответствии с требованиями закона. Все попытки оппонентов (ЗАО «СОТБИ», ОАО «Росбанк») обжаловать данное решение оказались безрезультатными: решение было оставлено в силе.

2.2. Обвинение: Следователи Нестеров Р.А. и Арутюнян А.А. указывают на противоправность моих действий.

Ответ: Следует обратить внимание на причины, по которым следователи в очередной раз пытаются перевернуть все «с ног на голову».

Следственное управление по Волгоградской области провело проверку по факту покушения на хищение имущества ОАО «Волгоградский моторостроительный завод». Согласно постановлению об отказе в возбуждении уголовного дела от 20.05.2011 года: «В ходе проверки установлено, что договор инвестирования от 04.09.2007 года с ОАО «Волгоградский моторостроительный завод» заключен мной в соответствии с действующим законодательством, сделка носит гражданско-правовой характер, обязательства по договору инвестирования исполнены мной в полном объеме. Также установлено, в том числе и вступившим в законную силу решением суда Дзержинского района г. Волгограда от 16 марта 2011 года, что сделка между мной и Поповым В.А. по уступке права требования о передаче имущества ОАО «ВгМЗ» в адрес Попова В.А. также заключена в рамках действующего гражданского законодательства и носит исключительно гражданско-правовой характер».

В ходе проверки проведен анализ документов, подписанных от имени Волкова Н.В., а также опрошен сам Волков Н.В., давший подробные показания по обстоятельствам заключения договора инвестирования со мной, подтвердив факт заключения договора займа на сумму 100 млн рублей от имени ОАО «Волгоградский моторостроительный завод» с ООО «Сфера», а также факт расчета по указанному договору со стороны ООО «Сфера» (копия прилагается).

Однако следователи Нестеров Р.А. и Арутюнян А.А. в документах, представленных в Следственный Комитет РФ, по какой-то причине отразили совершенно иные обстоятельства дела, перевернув «с ног на голову» показания, зафиксированные в протоколе допроса Волкова Н.В, а также отраженные в Постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела.

Кроме того, 18.02.2011 г. следователем по ОВД СУ СК России по Волгоградской области вынесено еще одно Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, в котором содержатся аналогичные выводы об отсутствии противоправности в моих действиях, а также в действиях Попова В.А. В рамках указанного дела допросить Волкова Н.В. не представилось возможным, однако, как указано в Постановлении, ни после заключения со мной договора инвестирования от 04.09.2011 г., ни после заключения договора цессии от 23.06.2009 г. от Волкова Н.В. каких-либо заявлений о противоправности моих действий не поступало.

2.3. Обвинение: «...Помимо этого, Михеев О.Л. организовал изготовление договора цессии от 23.06.2009 г., в соответствии с которым переуступил своему племяннику право требования недвижимого имущества завода».

Ответ: Следователь не указывает на нарушение нормы уголовного или гражданского законодательства данным действием. Фактически, законное заключение договора цессии (уступка права требования) было определено следователем как действие, нарушающее закон и выходящее за рамки обычаев делового оборота.

Вынужден прояснить основные нормы гражданского законодательства, не учтенные следователем. Согласно ст. 17. ГК РФ, «способность иметь гражданские права и нести обязанности (гражданская правоспособность) признается в равной мере за всеми гражданами. Правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается смертью».

В свою очередь, согласно ст. 21 ГК РФ, «способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (гражданская дееспособность) возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия, то есть по достижении восемнадцатилетнего возраста».

Таким образом, выводы следователя относительно противозаконности моих действий или намерений не соответствуют действительности по причине того, что заключение договора цессии с родственником не отрицается гражданским законодательством и уж тем более не может квалифицироваться как мошенничество.

В очередной раз подход следователей к исполнению ими своих обязанностей наталкивает на мысль о заказном характере данного дела с целью рейдерского захвата имущества ОАО «ВгМЗ», приобретенного законным путем на основании сделок, заключенных в соответствии с нормами гражданского законодательства.

2.4. Обвинение: «…данным имуществом Михеев О.Л. и Попов В.А. распорядились по собственному усмотрению, причинив имущественный ущерб банку на суму 514 млн руб.».

Ответ: Вынужден вновь обратить внимание на безосновательные обвинения, выдвинутые следователями СУ СК по Волгоградской области Нестеровым Р.А. и Арутюняном А.А.

Я НИКОГДА НЕ ЯВЛЯЛСЯ СОБСТВЕННИКОМ НЕДВИЖИМОГО ИМУЩЕСТВА ОАО «ВгМЗ». Будучи инвестором, я уступил право требования к ОАО «ВгМЗ» Попову В.А., что не является противоправным и незаконным деянием. Законный собственник Попов В.А., получивший недвижимое имущество на основании вступившего в законную силу решения суда, имеет полное право распоряжаться имуществом по своему усмотрению как собственник.

Статья 35 Конституции РФ предусматривает, что право частной собственности охраняется законом. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами. При этом никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда.

Что касается обвинения в нанесении имущественного ущерба банку, здесь надо отметить, что данные сделки судом признаны недействительными и противозаконными, заключенными с нарушением принципов добросовестности и при наличии намерения причинить вред другому лицу.

Всвязи с этим утверждать, что имеет место имущественный ущерб банку в размере 514 млн рублей, абсолютно неуместно, равно как и при вышеуказанных обстоятельствах выдвигать в отношении меня все эти обвинения.

Подводя итог вышесказанному, хочу еще раз обратить внимание на следующее: ранее проводимые процессуальные проверки в рамках возбужденных уголовных дел, в том числе опросы свидетелей, экспертиза документов, анализ документов проведены в соответствии со сроками и в порядке, определенном уголовно-процессуальным законодательством, а все факты, имеющие существенное значение, установлены следственными органами, и им дана правовая обоснованная оценка. В частности:

– Постановление от 20.01.2011 года о возбуждении в отношении Попова В.А. уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, Постановлением Дзержинского районного суда г. Волгограда от 04.03.2011 года признано незаконным. Кассационным определением от 18.04.2011 г. данное постановление оставлено без изменения;

– Постановлением от 18.02.2011 года следователем по ОВД СУ СК РФ по Волгоградской области Кулаковским С.Л. отказано в возбуждении уголовного дела в отношении Михеева О.Л. в связи с отсутствием в действиях состава преступления;

– Постановлением по делу № 3/10-164/2011 от 19.04.2011 года признано незаконным постановление первого заместителя прокурора Волгоградской области Руднева А.В. об отмене постановления следователя Кулаковского С.Л. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Михеева О.Л.;

– Постановлением от 20.05.2011 года следователем по ОВД СУ СК РФ по Волгоградской области Кулаковским С.Л. отказано в возбуждении уголовного дела в отношении Михеева О.Л. и Попова В.А. в связи с отсутствием состава преступления.

Следователь, в отсутствие законных оснований, руководствовался искаженными показаниями Волкова Н.В., который фактически обвинил меня в совершении мошеннических действий, признав договор инвестирования фиктивной сделкой, чем, во-первых, нарушил принцип преюдиции (ст. 90 УПК РФ), а во-вторых, поставил под сомнение 46 решений судов, вступивших в законную силу.

Таким образом, любые утверждения о незаконном завладении имуществом ОАО «ВгМЗ», о фальсификации документов, об оформлении «задним» числом документов не могут заслуживать доверия, не соответствуют действительности, что подтверждено 46-ю судебными актами, двумя экспертизами и тремя Постановлениями об отказе в возбуждении уголовного дела по причинам отсутствия признаков и состава преступления.

3. ОБВИНЕНИЯ В МОШЕННИЧЕСТВЕ В РАМКАХ ОТНОШЕНИЙ С ОАО «ПРОМСВЯЗЬБАНК»

Также, на мой взгляд, предвзято и однобоко отражена позиция в отношении сделок с ОАО «Промсвязьбанк».

Я убежден, что причиной разногласий между мной и ОАО «Промсвязьбанк», «конечным бенефециаром» которого является член Совета Федерации Д.Н. Ананьев, является вопрос погашения передо мной задолженности банком на основании договоров поручительства.

В частности, ОАО «Промсвязьбанк» предъявил иск о признании недействительными договоров, на основании которых возникли обязательства банка по возврату денежных средств. Банку было отказано в исковых требованиях, при этом судом была дана соответствующая оценка всем представленным в материалах дела документам, а также оспариваемым договорам, в том числе на предмет их подложности и фальсификации. По заявлению представителей ОАО «Промсвязьбанк», в рамках процесса проводилась экспертиза подлинности представленных документов. Мотивировочная часть решения содержит выводы об отсутствии права банка на предъявление данного иска, а также на недоказанность фальсификации документов со ссылками на показания свидетелей. Суд кассационной инстанции своим Постановлением от 12.09.2012 г. окончательно утвердил данные выводы.

Неизбежность исполнения обязательств вынудила ОАО «Промсвязьбанк» обратиться к альтернативным методам разрешения конфликта – «работе» с силовыми структурами.

Так, в октябре 2011 года в СУ СК России по Волгоградской области обратился представитель ЗАО «Промсвязьбанк» с заявлением в отношении депутата Государственной Думы ФС РФ Михеева О.Л. по фактам:

– совершения мошеннических действий при продаже акций ОАО АКБ «Волгопромбанк»;

– уклонения Михеева О.Л. от уплаты налогов;

– преднамеренного банкротства;

– незаконного получения кредитов;

– неправомерных действий при банкротстве «подконтрольных» ему предприятий;

– злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности.

В рамках следственных мероприятий опрошено большое количество лиц, при этом стоит обратить внимание, что показания лиц, участвовавших в сделках: Литвиненко Н.Н., Фоминой Т.Н., Бересневой Е.Н., Сергиенко И.С., Старовой Е.И., Громова А.Н., Шапорова А.Н., – уместились на 1,5 страницах постановления и значительно искажены, в то время как показания Ананьева Д.Н. и Кузьминой Т.М. изложены на 7 страницах печатного текста. А показания, аналогичные показаниям Ананьева Д.Н. и Кузьминой Т.М., были даны Дмитриевым Г.В., Левковским А.А., Сенниковым Д.С., Черепановым К.А. Стоит отметить, что указанные лица не имеют никакого отношения к рассматриваемым сделкам, не принимали участия ни в проведении переговоров, ни в заключении сделок.

Кроме того, показания были взяты и с собственника Группы компаний «Мир техники» Волкова Н.В., не имеющего к сделке по продаже акций «Волгопромбанка» никакого отношения. Но для приобщения показаний Волкова Н.В. к делу у следователя, видимо, имелись свои мотивы, что подтверждается полным совпадением показаний Волкова Н.В. с показаниями сенатора-банкира Ананьева Д.Н.

В то же время, по неизвестным причинам, следователь видимо удалил или забыл внести в мотивировочную часть Постановления показания непосредственного участника сделки, мои показания. Судя по всему, это не входило в его планы изначально, т.к. выводы Нестеров Р.А. делал, как это видно из материалов дела, ориентируясь на показания представителей ОАО «Промсвязьбанк» и Волкова Н.В.

Складывается устойчивое впечатление, что с некоторых пор Н.В. Волков, осужденный по обвинению в преступлении по ст. 134 УК РФ и в настоящее время находящийся под следствием по обвинению в мошенничестве, стал для следственных органов «кладезем» информации и источником якобы «неопровержимых доказательств» по любой интересующей следственные органы сделке, независимо от того, участвовал он в ней или нет.

Одностороннее изложение информации следователем позволяет говорить о противоречии в показаниях опрошенных лиц и информации, отраженной в постановлении. Кроме того, имеются десятки решений судов, которыми дана соответствующая оценка сделкам между мной, ОАО «Промсвязьбанк» и ЗАО «Промсвязь Капитал Б.В.», а также установлено соответствие данных сделок нормам гражданского законодательства.

Все это вызывает, по крайней мере, сомнения в беспристрастности следователя, а также в том, что целью следователя является выявление действительных фактов.

Мое убеждение в том, что обвинительный характер представления в части противоправности моих действий по отношению к ОАО «Промсвязьбанк» и сделки с имуществом ОАО «ВгМЗ» носят заказной характер, усиливает то обстоятельство, что основанием для отмены одного из постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела стало следующее: «…в связи с необходимостью проведения дополнительной процессуальной проверки и принятия мер к признанию договоров поручительства от 21.09.2007 года недействительными, к отмене решения суда о признании права собственности за Поповым В.А. на объекты недвижимости, ранее принадлежавшие ОАО «Волгоградский моторостроительный завод», а также с целью установления сговора Михеева О.Л. со своими родственниками – матерью Михеевой А.А. и племянником Поповым В.А…».

Согласно статье 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации от 18.12.2001 г. N 174-ФЗ: «Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки…».

Таким образом, закон строго устанавливает обязательность судебного акта, вступившего в законную силу, в том числе для следователя, и не ставит в зависимость отмену Постановления от НЕОБХОДИМОСТИ оспорить вступившие в законную силу судебные акты.

Возникает вопрос: «Что имеет в виду следователь Нестеров Р.А., говоря о необходимости предпринять меры к отмене решений суда и оспаривании договоров поручительства?», «Почему его так волнует этот вопрос, и чьи интересы он пытается восстановить или защитить подобными сомнительными методами?»

Все вышеизложенное дает мне основания полагать, что:

– следователи Нестеров Р.А. и Арутюнян А.А. СУ СКР по Волгоградской области по каким-то причинам заинтересованы в исходе судебных процессов в пользу Д.Н. Ананьева, ОАО «Промсвязьбанк» и ОАО «Промсвязь Капитал Б.В.»;

– следователи Нестеров Р.А. и Арутюнян А.А. СУ СКР по Волгоградской области оказывают содействие в «создании» несуществующих и недостоверных доказательств для представления их в судах со стороны банков;

– действия следователей СУ СКР по Волгоградской области Нестерова Р.А. и Арутюняна А.А. носят «однобокий» характер, все выводы делаются только на основании показаний представителей банка и посторонних лиц, не имеющих никакого отношения к исследуемым материалам;

– показания свидетелей с моей стороны умышленно искажаются и отражены в Постановлениях в предельно «урезанном» варианте;

– намеренно игнорируются установленные судебными актами выводы о действительности сделок, а также заключения экспертов об отсутствии признаков фальсификации документов, подтверждающих задолженность ОАО «Промсвязьбанк»;

– свидетельские показания, которые могут трактоваться в мою пользу, не отражены в Постановлениях;

– игнорируются решения судов, вступившие в законную силу.

4. ОБВИНЕНИЕ В ДАВЛЕНИИ НА ПРАВОСУДИЕ

Обвинение: «…Михеев О.Л. для устранения препятствий, связанных с рассмотрением в судебном порядке спора с ОАО «Промсвязьбанк», оказал воздействие на судебные органы Волгоградской области».

Ответ: Данное обвинение в очередной раз дает основания сомневаться в компетентности и соответствии занимаемой должности следователей, сделавших такие выводы.

Я являюсь избранным представителем Волгоградской области в Государственной Думе РФ, уполномоченным осуществлять законодательные и иные полномочия, предусмотренные Конституцией Российской Федерации и Федеральными законами. Меня беспокоит та ситуация, которая сложилась в судебной системе Волгоградской области, в частности, в судах общей юрисдикции, и то огромное количество жалоб, поступающих ко мне от жителей Волгоградской области, а также юридических лиц, которые не могут оставаться незамеченными. А подход к проверке фактов, изложенных в жалобах, не должен носить формальный характер.

В период моей работы в качестве депутата Государственной Думы V созыва в течение 2011 года ко мне поступало огромное количество жалоб и обращений, связанных, по мнению заявителей, с произволом и беззаконием, царящими в судах общей юрисдикции г. Волгограда при рассмотрении гражданских дел.

Соблюдение принципов верховенства закона и независимости судебной власти для любого государства является гарантией защиты прав граждан и организаций, обеспечивающей стране статус развитого государства. Реализация данных принципов для большинства российских граждан порой является последней надеждой в борьбе за защиту своих прав.

В соответствии с п. 2 ст. 8 Федерального закона от 08.05.1994 г. № 3-ФЗ (в редакции от 25.07.2011 г.), депутат Государственной Думы обязан рассматривать обращения избирателей, лично вести прием граждан в порядке и сроки, которые установлены Регламентом Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации.

В соответствии с указанной нормой, мною было направлено более 190 запросов в учреждения и организации, которые в силу своих полномочий вправе осуществлять от имени Российской Федерации надзор за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации, в том числе: СК России, СУ СКР по Волгоградской области, Квалификационную коллегию судей Волгоградской области, Высшую квалификационную коллегию судей РФ, ФСБ РФ, ГСУ по Северо-Кавказскому федеральному округу, МВД РФ, Президенту РФ. Единственная цель, которую я преследовал – возвращение судам Волгоградской области репутации государственного органа, созданного для защиты нарушенных прав и законных интересов граждан и хозяйствующих субъектов. Более того, в связи с отсутствием надлежащего внимания и контроля по представленным жалобам на действия судей судов общей юрисдикции Волгоградской области мною было предложено создать независимую комиссию для проверки фактов, изложенных как в настоящем обращении, так и в жалобах граждан. В случае подтверждения фактов – виновных лиц привлечь к ответственности.

Также хочу обратить Ваше внимание на то, что заявления граждан, по моему мнению, подлежали тщательной поверке, т.к. многочисленные средства массовой информации также активно освещали деятельность заместителя председателя Волгоградского областного суда Чаркина С.А. (приложение).

Ответы на многочисленные запросы, сделанные мной в связи с жалобами граждан, носят формальный характер, дословно повторяют друг друга. В то время как мое обращение, выражающее мою гражданскую позицию, желание направить внимание Председателя областного суда на обращения граждан и мое личное мнение относительно происходящего квалифицировано как преступная деятельность и давление на правосудие.

Согласно нормам уголовного законодательства, вмешательство в деятельность суда заключается в незаконных формах воздействия на лиц, непосредственно осуществляющих рассмотрение дел (судью/коллегию судей, арбитражного или присяжного заседателя), либо в совершении иных действий, направленных на создание препятствия для выполнения указанными лицами функции по осуществлению правосудия. Вмешательство может выражаться в просьбах, уговорах, требованиях, советах, обещаниях оказать услуги, непосредственно обращенных к судье или заседателю.

Вмешательство в деятельность суда означает, в частности, направление специальных распоряжений, требований и проч., выходящих за рамки полномочий депутата. Вместе с тем, не признается вмешательством направление запросов, предусмотренных ст. 14 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания РФ», как право депутата и одновременно как обязанность соответствующего органа государственной власти¹.

При этом, согласно пп. «з» п. 1 ст. 7 указанного закона, обращение к соответствующим должностным лицам с требованием принять меры по немедленному пресечению обнаружившегося нарушения прав граждан является одной из форм деятельности депутата Государственной Думы РФ.

Мое обращение направлено не непосредственно судье, рассматривающей дело, а на имя Председателя суда, что само по себе подтверждает факт моего намерения не воздействовать на судью, а обратить внимание на возможные нарушения судейской этики со стороны судей.

Кроме того, обращение не содержит каких-либо указаний, угроз, попыток повлиять на ход процесса, а также каких-либо требований, советов, уговоров судьи, непосредственно рассматривающей дело, а тем более прямых либо косвенных указаний на необходимость удовлетворения требования истицы. Тем более, что, как уже было сказано, обращение было адресовано не непосредственно судье рассматривающей дело, а Председателю Волгоградского областного суда как лицу, в обязанности которого входит наблюдение за соблюдением принципов законности и правосудия.

Фраза, указанная в моем обращении и явившаяся камнем преткновения, звучит так: «Таким образом, прошу Вас обратить внимание на данный процесс, т.к. в случае отказа в исковых требованиях истицы не останется сомнений в коррупционной составляющей по заказу ОАО «Промсвязьбанк».

Следователь посчитал, что эта фраза является требованием о необходимости удовлетворить иск.

Однако данная формулировка выражает мое мнение, является законной и обоснованной. Более того, обращение внимания председателя на порядок осуществления правосудия и возможные нарушения со стороны судей данного суда является моим правом. В свою очередь, рассмотрение такого обращения и принятие мер к недопустимости злоупотребления судьями своими полномочиями – прямая обязанность председателя суда.

Более того, запросы, направленные в Верховный Суд РФ (впоследствии перенаправленные Верховным Судом РФ в Волгоградский областной суд), были приняты, и на них получены ответы. Таким образом, изначально такие запросы не рассматривались как воспрепятствование правосудию. Однако в дальнейшем, как только было инициировано уголовное производство, законные обращения приобрели статус «воспрепятствования правосудию».

Добавлю, что именно благодаря депутатским запросам были проведены дополнительные следственные действия, по результатам которых из СИЗО были освобождены несколько человек, ошибочно обвиненных в совершении преступлений.

Отдельно хочу заметить, что благодаря моим запросам с нескольких человек сняты незаконные обвинения в совершении преступлений, которые они не совершали, а также задержано несколько сотрудников следственных органов за злоупотребление и превышение служебных полномочий.

Именно такая активная гражданская позиция в совокупности с возможностями, предоставленными и гарантированными мне наличием статуса депутата Государственной Думы, не устраивает Следственные органы Волгоградской области.

Попытка привлечения меня к ответственности за совершение законных действий, соответствующих статусу депутата Государственной Думы РФ, является грубейшим нарушением особого статуса депутата.

Как отметил Конституционный Суд РФ в Постановлении от 12.04.2002 г. № 9-П: «В соответствии со ст. 1 (ч.1), 3 (ч. 1, 2 и 3), 5 (ч. 3), 10, 11, 66, 72, 73, 77 (ч. 1), 134 и 136 Конституции РФ, в РФ как демократическом федеративном правовом государстве с республиканской формой правления федеральный парламент и парламенты субъектов РФ являются органами народного представительства, выразителями интересов и воли народа (соответственно народа России и народа субъекта РФ), осуществляющими законодательную власть; особым положением парламента и его функциями, как законодательного (представительного) органа государственной власти, обусловлены его самостоятельность в системе разделения властей и независимость его членов от чьих бы то ни было указаний; депутаты связаны лишь Конституцией и своей совестью (так называемый принцип свободного мандата)».

Из этого вытекает необходимость специальных гарантий беспрепятственного осуществления парламентариями своих полномочий. К числу таких гарантий, обусловленных природой парламента и депутатского мандата, характером выполняемых задач, относится публично-правовой институт парламентской неприкосновенности, призванный оградить депутата от неправомерного вмешательства в его деятельность по осуществлению мандата, в том числе со стороны органов исполнительной власти, от попыток оказать на него давление путем привлечения или угрозы привлечения к уголовной или административной ответственности».

В завершение считаю необходимым отметить следующее:

Следственным органам следует обеспечить соответствующую доказательственную базу изложенным ими утверждениям.

Ни одно из предъявленных мне обвинений не содержит признаков или состава вменяемых мне преступлений, отсутствует доказательственная база, содержащая достоверную информацию, в основе обвинения лежат не соответствующие действительности сведения, искаженная информация, деформированная квалификация гражданских правоотношений в уголовно наказуемые деяния.

Напротив, доводы следователей опровергаются как вступившими в законную силу решениями судов, так и показаниями представителей, опрошенных в рамках следственных мероприятий, которые зафиксированы во всех Постановлениях об отказе в возбуждении уголовного дела.

Уважаемые коллеги, попытка следственных органов исказить действительные правоотношения с моим участием – это попытка оказать давление на Государственную Думу с помощью правоохранительных органов.

Я уверен, что в данном вопросе нет политики, а есть лишь заинтересованность коммерческих структур в лице собственника ОАО «Промсвязьбанк» Д.Н.Ананьева и недобросовестных следователей, с непреодолимым рвением выполняющих коммерческий заказ.

На мой взгляд, данную ситуацию следует рассматривать под другим углом: дать оценку действиям правоохранительных органов, в частности, сотрудников Следственного управления Волгоградской области, так цинично и с завидным постоянством создающих подобные уголовно-процессуальные документы, основанные якобы на показаниях свидетелей и подтвержденные несуществующими фактами.

Я не вижу оснований для лишения меня неприкосновенности, т.к. для этого отсутствуют правовые основания, предусмотренные законодательством для данной процедуры.